Переехав затем в Лондон, в один из некрасивых его районов, Пьер выучил английский на уровне среднего англичанина и стал придерживаться мнения, что Лондон — не красивый город, и готов теперь утверждать (уже по-английски): London is not pretty (Лондон некрасив).[30] При этом Пьер, по мнению Крипке, не отказывается и от своего старого — франкоязычного — мнения, что Лондон — красивый город, даже при том, что оно переводится им на английский так, что ‘Londres’ в этом переводе созвучно названию того места, в котором он теперь живет. Между тем, Крипке отказывается обнаруживать в его взглядах противоречие; последнее Пьер должен был бы в конце концов заметить, поскольку, по определению, он — логически вполне компетентен. Просто Пьер не считает, что оба имени имеют один и тот же референт. Этот и ему подобные примеры можно, однако, использовать не только для иллюстрации не зависимости референции от индивидуальных полаганий, но и для иллюстрации зависимости референции от обоснованных (например, конвенционально) индивидуальных полаганий.

Для пользы аргумента следует предположить, что Пьер владеет индивидуирующими дескрипциями и относительно французского ‘Londres’ и относительно английского ‘London’, т.е., в рамках разрабатываемого подхода это означает, что Пьер употребляет оба термина специальным образом. Можно даже предположить, что все индивидуирующие референт имени ‘London’ дескрипции являются переводами дескрипций, сформулированных на французском и являющихся индивидуирующими относительно референта имени ‘Londres’: тогда аргумент будет состоять, по видимому, в том, что переводы французских индивидуирующих дескрипций на английский применяются Пьером к переводу французского ‘Londres’ на английский, но не к созвучному этому переводу английскому имени того места, где он теперь живет. Если так, то пример с Пьером можно понимать как иллюстрацию, скорее, некоего «размножения» значимости термина (в данном случае, английского языка), связанного прежде всего с тем, что его изучение того, как переводить соответствующее французское слово на английский не было существенным образом связано с его изучением референции соответствующего английского слова. Последнее он, соответственно, должен был изучать вне зависимости от своего изучения референции имени ‘Londres’. И мы вправе спросить, считает ли Пьер, что в Англии есть один Лондон и это — то место, где он теперь живет, или же есть еще, по его мнению, другой Лондон? Ответ Пьера мог бы, вероятно, заключаться в утверждении, что есть только один такой Лондон — красивый город и т.д., в котором есть Букингемский дворец и прочие достойные места, а то, что находится в том месте, где он теперь живет, и что тоже называют созвучными его переводам на английский французским названиям Букингемского дворца и других достопримечательностей — это что-то другое. Предположить, что название того места, в котором Пьер теперь живет, созвучное его английскому переводу имени ‘Londres’, он также употребляет специальным образом, т.е. разделяет относительно него некую КР английского языка, значит предположить, что в английском языке есть некая КР, согласно которой ‘London’ определяется иначе, чем в той версии, которой соответствовал бы перевод французских индивидуирующих для Пьера и ему подобных референт имени ‘Londres’ дескрипций. Назовем первую КР маргинальной, а вторую — нормальной. В принципе в этом нет ничего неправдоподобного: исходно в рассказе о Пьере предполагается, что он осваивал английский, живя и никуда не выезжая из некоего некрасивого района Лондона; вполне оправданно ожидать, что это могло сказаться на референциях некоторых терминов, понимаемых им не иначе, как термины, созвучные с его переводами на английский соответствующих французских имен.

Можно говорить об освоения Пьером двойной значимости термина ‘London’ — его не референциальность, но применимость к неким ситуативным обстоятельствам или референциальность согласно некой маргинальной КР + его созвучность переводу соответствующего французского термина на английский. Если другие такие же, как Пьер, индивиды, знакомые только с видами того района, в котором они поселились и осваивали язык или какую-то его часть, сформировали такую маргинаьлную КР, то в самом факте ее существования еще нет ничего удивительного. Возможность таких семантически не тождественных созвучий отсылает к другому общему условию референциальной прозрачности и определенности: мы должны быть уверены, что термин является термином данного языка, а не просто созвучным с данным термином какого-то другого языка. В случае с Пьером мы имеем различие такого же вида, только на уровне идиолектов — индивидуальных способов употребления языка. В первом случае мы должны знать,