Рассмотрим контрпример: допустим, что события развивались иначе. Когда жена сообщила мне, что занавески надо вешать ламбрекеном внутрь, то я, увидев изображенную на одной из сторон занавески ископаемую рыбу, решил, что термин ламбрекен относится к ней, и повесил занавески, согласно номологическому критерию, правильно, но с тех пор в отсутствие жены рассказываю сыну о могучих ламбрекенах, населявших океаны в доисторические времена. Тогда становится очевидным, что синтагматический критерий должен быть расширен, поскольку нельзя признать успешной такую референцию в И2.

Итак, для того, чтобы взаимодействие индивидуальных процессов употребления языка могло быть признано каузальным, необходимо требование употребления salva referentiae не только в И1, но и в пересечении И1>ÇИ2.

3.3.2 Требование процессуальности

Но как употребление термина может считаться каузальным процессом? Вывод о процессуальности употребления термина в каком-то смысле сам может быть сделан только в том случае, если между каждыми двумя однотипными событиями употребления есть некая связь: может ли она быть не каузальной? Если не может, то мы, вероятно, получим круг в объяснении.

Процессуальность предполагает непрерывность: но в свете квантовых теорий сама идея непрерывности перестала быть такой ясной, какой она могла казаться прежде. В самом деле, применимость предиката непрерывный к потоку света, взаимодействующему с поверхностью, по крайней мере, не есть нечто абсолютное и предполагает различие границ применимости>[64]. С другой стороны, мы можем говорить о степенях непрерывности, а стало быть — и о некой достаточной степени непрерывности: достаточной для того, чтобы предицировать процессуальность. Таким образом, чтобы считать поток света процессом и, соответственно, чем-то каузально релевантным, можно прийти к соглашению считать его отвечающим характеристике достаточной непрерывности. Однако идти таким путем в семантике — принять употребление термина отвечающим некоему специфицированному требованию достаточной непрерывности — некорректно по меньшей мере на том основании, что, хотя это и другой вид конвенции, но задача каузального объяснения в семантическом его применении (по крайней мере, в рамках предлагаемого подхода) — как раз объяснить существование конвенций.

Можно пойти другим путем: согласиться с дискретностью внутри процесса — интерпретировать, например, по аналогии с описанием потока света как взаимодействия между частицами, употребление термина как взаимодействие между тоже частицами в своем роде. Эти частицы — индивидуальные носители языка, которые, подобно тому, как частицы света могут пониматься как носители энергии (вообще каких-либо общих характеристик, специфицирующих их в качестве частиц такого-то, а не иного типа), являются носителями диспозиций употреблять термин. Такие частицы будут различаться только по этому признаку, так как употребление определенного термина — единственная существенно специфицирующая характеристика, которая нас здесь интересует. С такого рода классификацией могут возникнуть свои проблемы — в том отношении, что не всякое производство омофонной или гомоморфной данному последовательности, соответственно, звуков или знаков может с равным основанием квалифицироваться как производство токена данного термина — но мы пока оставим их в стороне. Для такой модели процесса, по-видимому, должно быть существенно, чтобы взаимодействие дискретных частиц — индивидуальных носителей языка — было однородным и также каузальным, иначе у нас не будет достаточных оснований считать, что в каузальное взаимодействие желаемого типа (сравнение) вступила вся последовательность употреблений термина, а не какая-то ее часть — при том, что и установить, где произошел разрыв не представлялось бы, скорее всего, в таком случае возможным. В принципе, нет ничего противоестественного в том, чтобы предположить такую каузальную структуру последовательности употреблений термина: в конце концов, люди так или иначе друг у друга перенимают навыки таких употреблений, вступая так или иначе в контакты друг с другом. Проблема здесь может состоять в том, что эти контакты не обязательно должны быть непосредственными — а если так, то между двумя индивидами мы должны предполагать посредующее звено, новый элемент в структуре, а между ним и индивидами — такого же вида каузальную связь, что кажется не слишком правдоподобным. Хуже того, возможность передачи знаний как непосредственным, так и опосредованным, причем, по-разному опосредованным, способами указывает на определенную неоднородность структурных связей внутри последовательности употребления.

Событие встречи правильнее понимать как связывание термина (который, ввиду возможности более одной такой встречи в каузальной истории термина, может трактоваться как своего рода лингвистическая переменная) объектами определенного типа (вк