Однако со стороны семантического молекуляризма здесь возможен контраргумент: для того, чтобы, скажем, два человека понимали одно предложение Р, не является необходимым, чтобы существовало некоторое множество предложений, которое эти два человека должны разделять. Необходимым является нечто иное, а именно: эти два человека должны разделять некоторое множество предложений, т.е. иметь одинаковую (в этом отношении) семантическую компетенцию[26] . Вот что для нас здесь важно: референциальный холизм (в отличие, скажем, от менталистского холизма, согласно которому изменения значений и изменения полаганий тождественны[27] ) должен также отвечать на вопрос: разделяют ли пересекающиеся языки также и свои онтологические обязательства? Если за последними также признать холистический характер, то языки могут разделять любое из них лишь в том случае, если они разделяют их все. Это очевидно слишком сильное требование, и для спасения холизма оно должно быть смягчено — например, конвенционально.

Поэтому холистическая позиция по поводу конвенциональности референций состояла бы в следующем: для того, чтобы определить референции языка, необходимо провести различие между контингентными и необходимыми (скажем, каузально обусловленными) референциями, в то время как способ, которым должно быть проведено это различие, конвенционален. Референции, определенные как необходимые, не будут получать тем самым никакого принципиального эпистемологического отличия, дающего им гарантию от пересмотра на основании свидетельствующего о противоположном языкового опыта. Причем этот холистический тезис о произвольности различия между конвенциональным и необходимым противостоит не только атомизму, но и в равной степени молекуляризму, проводящему принципиальное различие между конвенциональными правилами (например, конвенционально установленными правилами передачи значений по каузальной цепи) и детерминированными в результате их применения референциями, где это различие явилось бы наиболее эпистемологически нагруженным.

Холист и молекулярист, вероятно, согласятся, что ни способ, которым мы должны устанавливать референции, ни способ, которым мы должны использовать их при употреблении языка, не являются необходимыми: решающим критерием здесь является только успех употребления. Правила комбинации референций должны быть предусмотрены только в общем смысле, потому что иначе использование языка было бы невозможно. Эти правила можно сравнить с правилами игры — скажем, следуя Витгенштейну, шахматной: сами по себе они произвольны, но их изначальная детерминированность делает возможной игру как таковую. Однако молекуляристское расширение аргумента здесь будет состоять в том, что конвенция по их поводу подлежит постоянному пересмотру и в любом случае не является тотальной: она валидна для предназначенной области применения. Значимое языковое построение отличается от пустой концептуальной схемы определенной исчерпывающей совокупностью этих комбинаций, заданных на той или иной референциальной области, а не, с одной стороны, какой-либо одной или несколькими из них, какими бы содержательными сами по себе они ни были, и не, с другой, размытым множеством всех возможных связей между всеми возможными применениями языка. Такая точка зрения отличается от интернализма: здесь не обнаруживается никакого признака искомой системы, о котором мы могли бы знать априорно, что он обязательно должен принадлежать этой системе в силу того, что такова природа нашего мышления. Мы можем задаваться вопросом лишь о том, как представлен язык в его состоянии развития к настоящему времени, но не о том, как он должен быть представлен. Референциальные правила, при подобном подходе, конвенциональны тривиально, как предварительное условие функции употребления.

С холистической точки зрения, референции должны были бы определяться относительно всех референций языка и верифицируемы не индивидуально, а в составе полной системы языка. Такое требование привело бы к отождествлению конвенциональности и контингентности, причем и то, и другое признавалось бы в принципе неверифицируемым — что противоречит сути понятия языковой конвенции. Следовало бы признать, что нам доступны лишь те референции, которые в составе языка уже присутствуют

Но с молекуляристской точки зрения, верификации подвергается не язык в целом — как, разумеется, и не референции его индивидуальных выражений, — а скорее релевантный фрагмент языка, т.е. конечные сочетания высказываний, определенные конкретными коммуникативными целями и условиями, т.е. условиями порождения и восприятия текста. Сама связь понятий и пропозиций с элементами опыта, с такой точки зрения, имеет не логическую, а конвенциональную или интуитивную природу. Однако в концептуальную систему входят, помимо понятий, синтаксические правила, которые составляют ее структуру.