Скачать 106.96 Кбайт
Дьявол и сеньорита Прим.
И через десять лет, когда закон окончательно восторжествовал в Вискосе, Ахав приказал разобрать виселицу и на ее месте воздвигнуть крест.
Шанталь замолчала. Среди полной тишины раздались одинокие рукоплескания – это хлопал чужестранец.
– Прекрасная история, – сказал он. – Ахав в самом деле был знатоком человеческой природы и понимал: люди ведут себя так, как должно, не потому, что желают следовать закону, а потому, что страшатся наказания. У каждого из нас в душе есть эта виселица.
– И вот теперь, по просьбе этого чужестранца, я собираюсь снести крест, что стоит на площади, и поставить на его место другую виселицу, – промолвила Шанталь.
– Карлос, – послышался голос кого-то из присутствующих. – Нашего гостя зовут Карлос, и с твоей стороны было бы учтивей называть его не "чужестранец", а по имени.
– Мне его имя не известно. Все, что он сообщил о себе, заполняя регистрационную карточку, – неправда. Вспомните, он ни разу не расплатился кредитной карточкой. Мы не знаем, откуда он приехал и куда направляется; не исключено, что и его звонок в аэропорт сделан для отвода глаз.
Все повернулись к чужестранцу, не сводившему с Шанталь пристального взгляда.
– А вот когда он говорил правду, вы ему не верили; он и в самом деле работал на оружейном заводе, и пережил множество приключений, и кем только не был в жизни – и нежным отцом, и безжалостным дельцом. А вам, живущим в Вискосе, не дано понять, что жизнь куда сложней и богаче, чем вы думаете.
"Пожалуй, будет лучше, если она сейчас же объяснится", – подумала хозяйка гостиницы. И Шанталь объяснилась:
– Четыре дня назад он показал мне десять крупных слитков золота. Оно на ближайшие тридцать лет может обеспечить будущность всех жителей нашего города, помочь провести в нем важные преобразования, построить парк для детей в надежде на то, что когда-нибудь они вновь появятся на улицах Вискоса. Показал – а потом спрятал слитки в лесу, и я не знаю, где они теперь.
Все снова повернулись к чужестранцу, и на этот раз он встретил их взгляд и кивнул, подтверждая слова девушки.
– Это золото достанется жителям Вискоса, если в течение ближайших трех дней в нашем городе кто-нибудь будет убит. Если этого не произойдет, чужестранец заберет золото и покинет Вискос.
"Готово дело. Я сказала все, что должна была сказать, и заново воздвигла на площади виселицу. Только теперь она будет стоять там не для того, чтобы предупреждать преступления, – нет, на ней вздернут невиновного, его принесут в жертву ради процветания города".
И в третий раз люди обернулись к чужестранцу, и он снова наклонил голову в знак согласия.
– Эта девушка – прирожденная рассказчица, – сказал он, выключил диктофон и спрятал его в карман.
Шанталь повернулась и принялась мыть стаканы. Казалось, время в Вискосе остановилось – никто не произносил ни слова. Слышно было только, как журчит вода и позвякивает стекло о мраморную стойку да в отдалении шумит в голых ветвях ветер.
Тишину нарушил мэр:
– Мы вызовем полицию.
– Удачная мысль, – ответил чужестранец. – А я предъявлю им пленку, и они убедятся, что за весь вечер мною было произнесено только: "Эта девушка – прирожденная рассказчица".
– Прошу вас, – сказала хозяйка гостиницы. – Поднимитесь к себе в номер, соберите вещи и немедленно убирайтесь из нашего города.
– Я заплатил за неделю вперед и проживу ровно неделю. Даже если для этого придется вызвать полицию.
– А вам не приходило в голову, что убитым можете оказаться вы сами?
– Разумеется, приходило. Но для меня это не имеет никакого значения. Но только учтите, что в этом случае преступление-то вы совершите, а обещанной за него награды не получите никогда.
Посетители – сначала самые молодые, а за ними те, кто постарше, – один за другим потянулись к выходу. Шанталь и чужестранец остались вдвоем.
Девушка взяла свою сумку, надела пальто и уже на пороге остановилась:
– Вам пришлось много страдать, вы жаждете мести. Ваше сердце мертво, в вашей душе царит тьма. Демон, который неотступно следует за вами, ухмыляется сейчас, ибо вы начали игру по его правилам.
– Спасибо за то, что исполнила мою просьбу. И за то, что рассказала такую интересную и правдивую историю про виселицу.
– Там, в лесу, вы сказали, что хотите получить ответы на кое-какие вопросы, но, если судить по тому, как разработан ваш план, вознаграждено будет только злодеяние; если в Вискосе никого не убьют, Добро ничего, кроме похвал, не получит. Похвалой же, сами знаете, сыт не будешь, и детей не накормишь, и город из трясины не вытянешь. И сдается мне, вы хотите получить не ответ на вопрос, а подтвердить истину, в которую вам отчаянно хочется верить. А истина эта звучит так: "Весь мир отягощен злом".
Выражение глаз чужестранца изменилось, и Шанталь заметила это.
– Если же мир отягощен злом, то трагедия, которую вам пришлось пережить, – оправданна, – продолжала она. – И, значит, легче примириться с утратой жены и дочерей. Если все же существуют добрые люди, ваша жизнь становится непереносимой, хоть вы и утверждаете обратное.
Шанталь замолчала. Среди полной тишины раздались одинокие рукоплескания – это хлопал чужестранец.
– Прекрасная история, – сказал он. – Ахав в самом деле был знатоком человеческой природы и понимал: люди ведут себя так, как должно, не потому, что желают следовать закону, а потому, что страшатся наказания. У каждого из нас в душе есть эта виселица.
– И вот теперь, по просьбе этого чужестранца, я собираюсь снести крест, что стоит на площади, и поставить на его место другую виселицу, – промолвила Шанталь.
– Карлос, – послышался голос кого-то из присутствующих. – Нашего гостя зовут Карлос, и с твоей стороны было бы учтивей называть его не "чужестранец", а по имени.
– Мне его имя не известно. Все, что он сообщил о себе, заполняя регистрационную карточку, – неправда. Вспомните, он ни разу не расплатился кредитной карточкой. Мы не знаем, откуда он приехал и куда направляется; не исключено, что и его звонок в аэропорт сделан для отвода глаз.
Все повернулись к чужестранцу, не сводившему с Шанталь пристального взгляда.
– А вот когда он говорил правду, вы ему не верили; он и в самом деле работал на оружейном заводе, и пережил множество приключений, и кем только не был в жизни – и нежным отцом, и безжалостным дельцом. А вам, живущим в Вискосе, не дано понять, что жизнь куда сложней и богаче, чем вы думаете.
"Пожалуй, будет лучше, если она сейчас же объяснится", – подумала хозяйка гостиницы. И Шанталь объяснилась:
– Четыре дня назад он показал мне десять крупных слитков золота. Оно на ближайшие тридцать лет может обеспечить будущность всех жителей нашего города, помочь провести в нем важные преобразования, построить парк для детей в надежде на то, что когда-нибудь они вновь появятся на улицах Вискоса. Показал – а потом спрятал слитки в лесу, и я не знаю, где они теперь.
Все снова повернулись к чужестранцу, и на этот раз он встретил их взгляд и кивнул, подтверждая слова девушки.
– Это золото достанется жителям Вискоса, если в течение ближайших трех дней в нашем городе кто-нибудь будет убит. Если этого не произойдет, чужестранец заберет золото и покинет Вискос.
"Готово дело. Я сказала все, что должна была сказать, и заново воздвигла на площади виселицу. Только теперь она будет стоять там не для того, чтобы предупреждать преступления, – нет, на ней вздернут невиновного, его принесут в жертву ради процветания города".
И в третий раз люди обернулись к чужестранцу, и он снова наклонил голову в знак согласия.
– Эта девушка – прирожденная рассказчица, – сказал он, выключил диктофон и спрятал его в карман.
Шанталь повернулась и принялась мыть стаканы. Казалось, время в Вискосе остановилось – никто не произносил ни слова. Слышно было только, как журчит вода и позвякивает стекло о мраморную стойку да в отдалении шумит в голых ветвях ветер.
Тишину нарушил мэр:
– Мы вызовем полицию.
– Удачная мысль, – ответил чужестранец. – А я предъявлю им пленку, и они убедятся, что за весь вечер мною было произнесено только: "Эта девушка – прирожденная рассказчица".
– Прошу вас, – сказала хозяйка гостиницы. – Поднимитесь к себе в номер, соберите вещи и немедленно убирайтесь из нашего города.
– Я заплатил за неделю вперед и проживу ровно неделю. Даже если для этого придется вызвать полицию.
– А вам не приходило в голову, что убитым можете оказаться вы сами?
– Разумеется, приходило. Но для меня это не имеет никакого значения. Но только учтите, что в этом случае преступление-то вы совершите, а обещанной за него награды не получите никогда.
Посетители – сначала самые молодые, а за ними те, кто постарше, – один за другим потянулись к выходу. Шанталь и чужестранец остались вдвоем.
Девушка взяла свою сумку, надела пальто и уже на пороге остановилась:
– Вам пришлось много страдать, вы жаждете мести. Ваше сердце мертво, в вашей душе царит тьма. Демон, который неотступно следует за вами, ухмыляется сейчас, ибо вы начали игру по его правилам.
– Спасибо за то, что исполнила мою просьбу. И за то, что рассказала такую интересную и правдивую историю про виселицу.
– Там, в лесу, вы сказали, что хотите получить ответы на кое-какие вопросы, но, если судить по тому, как разработан ваш план, вознаграждено будет только злодеяние; если в Вискосе никого не убьют, Добро ничего, кроме похвал, не получит. Похвалой же, сами знаете, сыт не будешь, и детей не накормишь, и город из трясины не вытянешь. И сдается мне, вы хотите получить не ответ на вопрос, а подтвердить истину, в которую вам отчаянно хочется верить. А истина эта звучит так: "Весь мир отягощен злом".
Выражение глаз чужестранца изменилось, и Шанталь заметила это.
– Если же мир отягощен злом, то трагедия, которую вам пришлось пережить, – оправданна, – продолжала она. – И, значит, легче примириться с утратой жены и дочерей. Если все же существуют добрые люди, ваша жизнь становится непереносимой, хоть вы и утверждаете обратное.
|
|