Скачать 106.96 Кбайт
Дьявол и сеньорита Прим.
На этот раз взгляд его упал на ту страниц, где описывается, как Христос на тайной вечере просит, чтобы предатель указал на Него ищущим Его солдатам.
Падре погрузился в раздумья: почему же Иисус просит предателя совершить грех?
"Потому что должно исполниться пророчество", – сказали бы богословы. Но это не объясняет, почему Иисус подтолкнул человека к совершению греха и обрек на вечное проклятье.
Иисус никогда бы не сделал этого: и Он сам, и предатель были всего лишь жертвами. Зло должно проявиться и исполнить свою роль для того, чтобы Добро в конце концов восторжествовало. Если бы не было предательства, не было бы и распятия, не сбылось бы предначертанное и жертва никому бы не послужила примером.
На следующий день появился в Вискосе чужестранец, как часто бывало. Падре не придал этому никакого значения и никак не соотнес это со своей молитвой и с прочитанным отрывком из Евангелия. Когда же он услышал рассказ о натурщиках, с которых Леонардо да Винчи писал персонажей "Тайной вечери", он вспомнил, что читал нечто подобное в Библии, но в тот вечер подумал, что это всего лишь совпадение.
И лишь после того, как сеньорита Прим сообщила о пари, заключенном ею с чужестранцем, понял падре, что молитва его услышана.
Зло должно проявиться и совершиться, чтобы в итоге Добро могло тронуть сердца здешнего народа. Впервые за все то время, что провел священник в Вискосе, церковь была переполнена. Впервые самые важные персоны города собрались в ризнице.
"Зло должно проявиться и совершиться, чтобы люди поняли ценность Добра". Со здешними людьми произойдет то же, что и с предателем-апостолом, который вскоре после того, как свершил свое деяние, понял, что он свершил, – они устыдятся и раскаются так сильно, что Церковь станет для них единственным прибежищем, а Вискос наконец-то превратится в город верующих.
А он, здешний священник, станет орудием Зла, он возьмет на себя эту роль – возможно ли полнее и глубже показать Господу свое смирение?!
Пришел мэр, как и было условлено.
– Расскажите мне, падре, что я должен делать.
– Я сам проведу собрание, – прозвучало в ответ.
Мэр заколебался – он был в городе высшей властью, и ему вовсе не хотелось, чтобы такой важной темы прилюдно и публично касался посторонний. А падре, хоть и провел в Вискосе больше двух десятилетий, все же был не местным, не знал всех здешних легенд и поверий, и в жилах его не текла кровь Ахава.
– Я полагаю, что в столь серьезных обстоятельствах обратиться к народу надлежит все-таки мне, – сказал он.
– Ладно, будь по-вашему. Это даже и к лучшему, ибо, если выйдет скверно, Церковь останется в стороне. Я сообщу вам свой план, а уж вы возьмете на себя труд его обнародовать.
– Впрочем, по зрелом размышлении я понял, что если уж план – ваш, то будет честней и справедливей, если вы о нем и расскажете.
"Вечный страх, – подумал падре. – Хочешь подчинить себе человека – заставь его испытать страх".
* * *
Без десяти девять хозяйка гостиницы и жена мэра подошли к дому Берты и, войдя, застали старуху за вязанием.
– Нынче вечером наш город на себя не похож, – сказала она. – Я слышу топот многих ног, в баре все эти люди не поместились бы.
– Это наши мужчины, – ответила хозяйка гостиницы. – Они идут на площадь, чтобы решить, как быть с чужестранцем.
– Понятно. А что тут решать? Либо принять его предложение, либо пусть через двое суток едет восвояси.
– Нам и в голову никогда бы не пришло принять его предложение, – возмутилась жена мэра.
– В самом деле? А я слышала, будто наш падре прочел сегодня замечательную проповедь, вспомнив, как жертва одного человека спасла все человечество и как Бог, приняв предложение сатаны, покарал самого верного из своих рабов. Что дурного, если жители Вискоса воспримут предложение чужестранца как... ну, скажем, как сделку.
– Вы, должно быть, шутите.
– Нет, я вполне серьезно. Вы, похоже, меня обманываете.
Обе дамы хотели встать и уйти, но это было бы слишком рискованно.
– Да, кстати, а чему я обязана честью видеть вас у себя? Раньше такого, помнится, не бывало.
– Два дня назад сеньорита Прим сказала, что слышала, как воет проклятый волк.
– Всем известно, что проклятый волк – глупая выдумка нашего кузнеца, – сказала хозяйка гостиницы. – Уверена, он отправился в лес с какой-нибудь женщиной из соседней деревни, начал там ее домогаться, получил отпор и сплел историю про то, как на него напал волк. Но мы, тем не менее, решили посмотреть, все ли благополучно возле вашего дома.
– Все в полнейшем порядке. Я вяжу салфетку на стол, хоть и не поручусь, что успею завершить работу, – может быть, я завтра умру.
Наступило неловкое молчание.
– Вы, наверно, знаете, что со стариками такое иногда случается: возьмут да умрут, – добавила она.
Атмосфера разрядилась и стала такой, как прежде. Или почти такой.
– Вам рано еще думать о смерти.
– Может, и рано, но кто знает, что ждет нас завтра? Кстати, к вашему сведению, именно об этом я думала весь сегодняшний день.
Падре погрузился в раздумья: почему же Иисус просит предателя совершить грех?
"Потому что должно исполниться пророчество", – сказали бы богословы. Но это не объясняет, почему Иисус подтолкнул человека к совершению греха и обрек на вечное проклятье.
Иисус никогда бы не сделал этого: и Он сам, и предатель были всего лишь жертвами. Зло должно проявиться и исполнить свою роль для того, чтобы Добро в конце концов восторжествовало. Если бы не было предательства, не было бы и распятия, не сбылось бы предначертанное и жертва никому бы не послужила примером.
На следующий день появился в Вискосе чужестранец, как часто бывало. Падре не придал этому никакого значения и никак не соотнес это со своей молитвой и с прочитанным отрывком из Евангелия. Когда же он услышал рассказ о натурщиках, с которых Леонардо да Винчи писал персонажей "Тайной вечери", он вспомнил, что читал нечто подобное в Библии, но в тот вечер подумал, что это всего лишь совпадение.
И лишь после того, как сеньорита Прим сообщила о пари, заключенном ею с чужестранцем, понял падре, что молитва его услышана.
Зло должно проявиться и совершиться, чтобы в итоге Добро могло тронуть сердца здешнего народа. Впервые за все то время, что провел священник в Вискосе, церковь была переполнена. Впервые самые важные персоны города собрались в ризнице.
"Зло должно проявиться и совершиться, чтобы люди поняли ценность Добра". Со здешними людьми произойдет то же, что и с предателем-апостолом, который вскоре после того, как свершил свое деяние, понял, что он свершил, – они устыдятся и раскаются так сильно, что Церковь станет для них единственным прибежищем, а Вискос наконец-то превратится в город верующих.
А он, здешний священник, станет орудием Зла, он возьмет на себя эту роль – возможно ли полнее и глубже показать Господу свое смирение?!
Пришел мэр, как и было условлено.
– Расскажите мне, падре, что я должен делать.
– Я сам проведу собрание, – прозвучало в ответ.
Мэр заколебался – он был в городе высшей властью, и ему вовсе не хотелось, чтобы такой важной темы прилюдно и публично касался посторонний. А падре, хоть и провел в Вискосе больше двух десятилетий, все же был не местным, не знал всех здешних легенд и поверий, и в жилах его не текла кровь Ахава.
– Я полагаю, что в столь серьезных обстоятельствах обратиться к народу надлежит все-таки мне, – сказал он.
– Ладно, будь по-вашему. Это даже и к лучшему, ибо, если выйдет скверно, Церковь останется в стороне. Я сообщу вам свой план, а уж вы возьмете на себя труд его обнародовать.
– Впрочем, по зрелом размышлении я понял, что если уж план – ваш, то будет честней и справедливей, если вы о нем и расскажете.
"Вечный страх, – подумал падре. – Хочешь подчинить себе человека – заставь его испытать страх".
* * *
Без десяти девять хозяйка гостиницы и жена мэра подошли к дому Берты и, войдя, застали старуху за вязанием.
– Нынче вечером наш город на себя не похож, – сказала она. – Я слышу топот многих ног, в баре все эти люди не поместились бы.
– Это наши мужчины, – ответила хозяйка гостиницы. – Они идут на площадь, чтобы решить, как быть с чужестранцем.
– Понятно. А что тут решать? Либо принять его предложение, либо пусть через двое суток едет восвояси.
– Нам и в голову никогда бы не пришло принять его предложение, – возмутилась жена мэра.
– В самом деле? А я слышала, будто наш падре прочел сегодня замечательную проповедь, вспомнив, как жертва одного человека спасла все человечество и как Бог, приняв предложение сатаны, покарал самого верного из своих рабов. Что дурного, если жители Вискоса воспримут предложение чужестранца как... ну, скажем, как сделку.
– Вы, должно быть, шутите.
– Нет, я вполне серьезно. Вы, похоже, меня обманываете.
Обе дамы хотели встать и уйти, но это было бы слишком рискованно.
– Да, кстати, а чему я обязана честью видеть вас у себя? Раньше такого, помнится, не бывало.
– Два дня назад сеньорита Прим сказала, что слышала, как воет проклятый волк.
– Всем известно, что проклятый волк – глупая выдумка нашего кузнеца, – сказала хозяйка гостиницы. – Уверена, он отправился в лес с какой-нибудь женщиной из соседней деревни, начал там ее домогаться, получил отпор и сплел историю про то, как на него напал волк. Но мы, тем не менее, решили посмотреть, все ли благополучно возле вашего дома.
– Все в полнейшем порядке. Я вяжу салфетку на стол, хоть и не поручусь, что успею завершить работу, – может быть, я завтра умру.
Наступило неловкое молчание.
– Вы, наверно, знаете, что со стариками такое иногда случается: возьмут да умрут, – добавила она.
Атмосфера разрядилась и стала такой, как прежде. Или почти такой.
– Вам рано еще думать о смерти.
– Может, и рано, но кто знает, что ждет нас завтра? Кстати, к вашему сведению, именно об этом я думала весь сегодняшний день.
|
|