Номологический элемент в том виде, в каком мы его определили — что выражение имеет такое-то значение в силу существования некоего закона, согласно которому такое выражение должно иметь такое значение и никакое другое — так или иначе присутствует во многих теориях значения. Применительно к теориям референции, он преобразуется в форму: термин Т имеет референцию к А ттт, когда определенная связь между А и Т является законом.

Пример прямой апелляции к номологическому критерию в теории референции (далеко, разумеется, не единственный) представляет собой развитие бихевиористской концепции референции Д. Фодором (Теория содержания). Согласно бихевиористскому подходу, термин имеет референцию к тому или иному предмету в силу того, что стимуляция органов чувств индивида со стороны этого предмета (вернее, его конкретных инстанциаций) обычно вызывает произнесение соответствующего термина, а не какого-либо другого, так что индивиду по крайней мере можно атрибутировать диспозицию произносить, например, корова, когда имеет место стимуляция со стороны коровы. Перед такой теорией возникают проблемы следующего характера:

(1)     Стимуляции, вызываемые разными инстансами, для того, чтобы поддерживать связь между определенным термином и определенным предметом, должны обладать специфицируемой степенью общности, что предполагает, в частности, что наблюдение коров, например, под непривычным углом зрения, при недостаточном освещении и т.д. может сказаться на характере стимуляции и, соответственно, на характере произнесения; можно сказать, что в таких случаях просто не имеет место стимуляция нужного образца, но, если так, то это значит, что критерием референции оказывается сама стимуляция, ее состав, стимуляция же в таком случае, как нечто сугубо внутреннее, оказывается практически независимой от того, какой именно предмет ее вызывает: при определенных условиях что угодно может вызвать какого угодно вида стимуляцию.

(2)     Известны факты, когда другие предметы вызывают произнесение термина, не имеющего к ним референции (а — к чему-то другому); если не списывать это за счет слабой связи между предметом и вызываемой им стимуляцией (что порождает проблемы из п.1), если предполагать эту связь — которая в бихевиористском подходе репрезентирует каузальную составляющую теории — достаточно строгой, то необходимо объяснить, как другая стимуляция (не со стороны какой-либо коровы, например) может вызывать произнесение термина (например, "корова")?

Наконец, предельным случаем трудности из п.2 является так называемая дизъюнктивная проблема, а именно — предположение, согласно которому, если, например, мы не уверены, какая именно стимуляция была образцовой при обучении некоего индивида значению термина (например, со стороны коров или со стороны пятнистых игрушек, напоминающих одновременно и корову, и леопарда), или знаем, что это не была та стимуляция, в которую мы полагаем себя самих социализованными, мы не можем однозначно утверждать, что значением термина для данного индивида является именно то, что является таковым для нас, даже если такой индивид употребляет термин в тех же случаях, что и мы. Мы можем предполагать, что его сходное с нашим употребление является, например, производным от его конституировавшего референцию употребления и, таким образом, не дает правильного представления о том, каков референт термина в его употреблении. Если вспомнить, что многим референциальным терминам дети обучаются, первоначально имея дело со стимуляциями не от самих предметов, к которым они впоследствии должны будут эти термины применять, а от неких суррогатных медиаторов (например, изображений), то дизъюнктивную проблему можно распространить на все случаи, а не только на внешне сомнительные, хотя в своем суженном варианте она применяется именно к маргинальным случаям, таким, например, как: является ли референтом термина корова в употреблении некоего индивида, никогда не видевшего коров, а научившегося им пользоваться на картинках (да еще если они изображают не коров, а кошек)? Нетрудно показать, что эта проблема представляет собой частный случай проблемы следования правилу, как она сформулирована Крипке (Витгенштейн о правилах и индивидуальном языке). Дизъюнктивная проблема тогда примет следующий вид: сохраняется неопределенность в отношении того, в согласии с каким именно правилом индивид употребляет термин — например, корова: произносит корова при виде коровы или произносит корова при виде или коровы, или изображения коровы (или большой пятнистой собаки при плохом освещении, или и т.д.).

Изменения номологического характера, которые вносит Фодор в бихевиористскую теорию значения, имеют целью решить эти проблемы.