Этот путь не снимает для молекуляризма указанной проблемы, поскольку ставит определимость значения в зависимость, в конечном счете, не от определенной группы правил, а от условий установления определенной конвенции — условий удовлетворительности соответствующих обобщений.

Значение огромного множества выражений языка мы знаем только тогда, когда мы знаем их связи внутри языка; и чем дальше от референциальной части наших языковых средств, как нам кажется, отстоят соответствующие выражения, тем более мы склонны искать источник их значимости в структуре самого языка. Когда дело касается таких характеристик высказываний, как истинность, противоречивость или, например, абсурдность, в дело вступают инференциальные связи с другими высказываниями, без знания которых мы не могли бы знать о соответствующем лингвистическом элементе то, что мы хотим. Все это свидетельствует в пользу обращения особого внимания на такого кандидата в критерии референции как вовлеченность в некое системное целое или, иначе — поддержка системой референций. Этот критерий может принимать разные формы — от модельных конструкций, тяготеющих к формальным языкам, до концепции значения как употребления, опирающейся на интуиции лингвистического консенсуса. Эти варианты объединяет одно — идея правила или, в расширенной трактовке, языковой конвенции.

2.5.3 Системность и конвенциональность референций

Обсуждение проблемы лингвистической и эпистемологической конвенции оказывается центральным для уяснения того, почему наш критерий системной референциальности должен иметь молекуляристский[23] , а не холистический характер. Представления о конвенциональности значения могут сочетаться и с теми, и с другими взглядами, однако важно, каким образом это происходит.

С точки зрения атомизма, решающую роль в детерминации референциальных значений будет играть их собственное содержание — т.е., референциально, их соотнесенность с некоторой внешней языку действительностью. Крайней позицией здесь будет отрицание конвенциональности — натуралистический взгляд на природу значения. Такое содержание не обязательно должно признаваться эмпирическим: привлечение идеационного критерия здесь ведет к принятию интерналистской концепции значения. В зависимости от этого различную форму будет иметь противоположная — конвенционалистская — позиция. С молекуляристской точки зрения, бессмысленно будет рассматривать языковую конвенцию как тотальную, равно (или, по крайней мере, одинаково) валидную для всех элементов языка: мы должны выделить тот класс элементов, относительно которых эта конвенция заключается. Такую форму имеет, например, позиция логического эмпиризма[24] — различение между аналитическими координативными определениями и предварительно описанными синтетическими эмпирическими предложениями. При этом только первые являются конвенциональными, и как только они установлены в соответствии с конвенцией, истинность или ложность эмпирических предложений определена однозначно опытом эмпирического содержания, уникально связанного с каждым эмпирическим предложением. Применительно к языковой конвенции это означало бы, что конвенциональными являются языковые правила, а референции устанавливаются с необходимостью в результате их применения. Холистическая точка зрения здесь будет отличной по каждому из этих пунктов; аргумент будет состоять в следующем.

Пусть язык состоит из частей A, B, C и D, вместе составляющих непротиворечивое целое, которое надлежащим образом — правильно, т.е. в соответствии с определенными правилами — соединяет соответствующие референции. Тогда совокупность меньшего, чем все четыре, количества элементов, например, A, B и D без C, больше ничего не говорит об этих референциях, и точно так же A, B и C без D. Но можно считать три из этих элементов, например, A, B, C обусловленными априорно (не-конвенционально, с той или иной необходимостью — например, каузально), и только D — референциально. То, что остается здесь неудовлетворительным — это сохраняющаяся произвольность в выборе референций, которые могут быть определены как априорные, поскольку она противоречит тому факту, что при развитии языка одна интерпретация сменяется другой, и может смениться такой, в которой априорными будут, скажем, А, В и D, или даже только D.

Аргумент подобной формы получил два широко известных экстерналистских применения: Куайн использовал его для критики аналитическо-синтетической дистинкции (распространив эпистемологические позиции логического эмпиризма на теорию значения), а Крипке — для пересмотра понятия априорности. При этом вместо развития языка они рассматривали, соответственно, ситуации перевода и передачи значений по каузальной цепи. С влиятельной сегодня пост-куайновой точки зрения, молекуляризм либо должен принять разделение между аналитическими и синтетическими предложениями (и скатиться в ползучий эмпиризм), либо он перейдет в холизм[25] .