Помимо постулируемого бихевиористской теорией типа каузальности, произнесение выражения (в принимаемой Фодором терминологии, токен) каузально связано со стимуляцией со стороны предмета, версия Фодора учитывает также и случаи производства токенов в виду стимуляции нерелевантного типа, постулируя на этом основании второй тип каузальности — токены термина стимулируются инстансами каких-то других предметов, а не того, который признается его референтом. Если исключать случаи второго типа из объяснения референции, как в традиционных бихевиористских теориях значения (которые Фодор характеризует как телеологические), то они тогда могут рассматриваться как свидетельства дизъюнктивности значения; включение их в объяснение, таким образом, представляет собой шаг на пути решения дизъюнктивной проблемы.

В концепции Фодора, далее, различаются значение выражения и информация, которую содержат его токены. Коровы могут вызывать токены корова и не коровы могут вызывать токены корова: у первых и у вторых токенов разная этимология. Причина этого, в теории Фодора — различная информация о том, что их вызывает, которую содержат те и другие токены, но — не дизъюнктивность значения. Но теория значения должна объяснять, как различные токены выражения могут иметь одно и то же значение, несмотря на различия своих каузальных историй. Кроме того, будучи развитием бихевиористской теории, она должна оставаться каузальной, т.е. какой-то вид каузальной зависимости (по модели: объект-стимуляция-токен) должен признаваться конституирующим по отношению к значениям терминов. Два типа каузальности, по Фодору, связаны отношением асимметричной зависимости: каузальность второго типа имеет место в силу того, что имеет место каузальность первого типа, но не наоборот — первое возможно без второго и не нуждается в нем. В этом смысле все так называемые ложные токены термина корова, т.е. вызванные не коровами, метафизически зависимы от так называемых его истинных токенов, т.е. тех, которые вызываются коровами.

Но положение об асимметричной зависимости вызывает возражения; например, такое: существуют случаи, когда не единороги вызывают токен единорог, но не существует случаев, когда единороги вызывают токен единорог. По этой причине (она — не единственная) Фодор вводит в теорию номологический элемент: он формулирует отношение асимметричной зависимости не как каузальное отношение между индивидами, а как номическое отношение между свойствами: если обобщение Иксы вызывают Игреки в достаточной степени поддерживается истинностью соответствующих контрфактических утверждений (При таких-то обстоятельствах, если имеет место Х, то Х вызывает У), то, считает Фодор, существует закон, соотносящий свойство быть Икс со свойством быть причиной Игреков. Таким образом, корова значит корова, если

(1)    есть номическое отношение между свойством быть коровой и свойством быть причиной токенов термина корова и

(2)    есть номическое отношение между другими свойствами и свойством быть причиной токенов термина корова, то эти последние асимметрично зависят от первых. Свойство быть единорогом (и обусловливать асимметричную зависимость), тогда может иметь место даже в мире, где нет ни одного инстанта этого свойства — т.е. единорога. (Не исключено, что при таком подходе не удастся избежать квантификации на множестве свойств, что само по себе может иметь негативный эффект, с точки зрения эпистемологических требований к онтологии.)

В таком виде существование соответствующих номических отношений предлагается как вывод из положения, что (1) имеет контрфактическую поддержку. Это, в свою очередь, предполагает квантификацию на множестве возможных миров (или возможных расширений нашего мира), но такую, которая представляет собой онтологическую вариацию: а именно — чтобы Иксы вызывают Игреки было законом, мало того, чтобы Если имеет место Х, то Х вызывает У было истинным, Если имеет место Z и не существует ни одного Х, то Z вызывает У должно быть ложным для каждого Z. В рамках мысленного эксперимента нам не трудно осуществлять такие вариации, и результирующие интуиции могут считаться вполне допустимо валидными; но возражение может состоять в том, что для того, чтобы сделать такие интуиции валидными, например, чтобы считать, что в мире, где существуют единороги, единорог вызывает токен единорог, не имея фактического основания для вывода в таких случаях (так же, как во всех случаях, когда мы отказываем Иксам в существовании, чтобы проверить, смогут ли тогда Зеты вызывать Игреки — то есть во всех случаях установления законности (1)), не вовлекаем ли мы имплицитно в вывод об истинностном статусе соответствующих контрфактических высказываний пресуппозицию вида: Иксы должны вызывать Игреки или Если не Иксы, то ничто не может вызывать Игреки, или что-либо подобное — т.е., не участвуют ли те самые номические